Я [презираю] аристо - Рик Рентон

водой и пощёлкивать расширяющимся нагревательным элементом. А бегавшие по комнате отражения от кристалла крутились уже чуть медленнее — камешек на цепочке быстро терял инерцию. И спираль теперь тоже вращалась всё медленнее. Опять-таки, словно оставаясь на месте под моим взглядом…

Интересно, что же такого было в тех видениях тысячелетней давности, о которых ворожея тоже рассказать не успела. Да, кажется, не особо и хотела. Насколько я понял, даже её дед не стремился как-то дополнительно документировать это наследие их ворожейного рода. Хотя всё-таки передал внучке это зрелище, как того требовала их стародавняя традиция…

Камешек почти остановился, когда вода в чайнике начала побулькивать. Закипает, пора выключать… Хотя зачем, он же сам выключится… Лучше ещё послежу за тем — остановится ли спираль вместе с вращением кристалла… Интересно посмотреть…

Мы можем показать…

— Что?

Может это просто шум закипающей воды сам собой озвучил мои мысли?

— Видения ворожеи? — Вопросительно просипел кто-то сквозь шум и бульканье.

— Он хочет их увидеть. — Змеиный шёпот был еле слышен за чайником. Но его ответ звучал всё также уверено.

— Если только перестанет упрямиться… — Тонкий голосок как обычно будто бы насмехался

— То узнает, что его ждёт. — Решил рычащий бас.

— Он испытает то, что значит быть Низложителем… — Все четыре голоса сплелись в один причудливый хор. — И знание принесёт силу…

Слушая эти слова, я по-прежнему смотрел на кристалл. И вокруг вроде бы ничего не менялось. Отблески света, шум закипающей воды, стук, щелчки… Металлический звон… Разъярённые крики и молящие стоны… Грохот падающих камней… Рёв пламени…

Что⁈

Подкинув кристалл на цепочке, я спрятал его в кулаке. И обернулся к шумящему чайнику, одновременно пытаясь проморгаться от рябивших в глазах бликов. Потянувшись к электроприбору, я хотел нащупать рычажок включения и прекратить этот шум до того, как сработает автоматика.

Но вместо горячего пластика рука вдруг нащупала холодный металл. Хотя форма была почти такой же… Колокол⁈

А вокруг вместо кухонной мебели — толстые брёвна. Вместо низкого потолка — деревянная крыша, стоящая на четырёх столбах по углам небольшой площадки. Над которой на верёвках свисает ещё целая гроздь разнокалиберных колоколов. И все они бешено колотят своими языками на разные голоса. Но их перезвон почему-то совсем не мешает мне слышать то, что творится снаружи. Там, внизу. На частоколе, выстроенном вокруг этой небольшой колокольни. В проёме выломанных ворот и на улицах городка, состоящего из таких же бревенчатых теремов. Некоторые из которых уже ярко пылали…

Воин, забежавший в ворота следом за тараном, тут же раскроил голову какому-то молодому парню, пытавшегося остановить закованного в броню противника деревянными вилами. И когда топор выскочил из раны обратно, на личину серебристого шлема легла тёмно-багровая клякса. И такая же клякса брызнула на щит воина, когда тот с разворота разрубил шею другого парня, который уже бросил оружие и попытался бежать.

С другой стороны от тарана на пятачок перед воротами выскочил всадник, тоже с ног до головы в металле и толстой коже. И когда разгорячённый конь с ходу втоптал кого-то в слякоть, доспехи кавалериста тут же начали покрываться кровавыми брызгами — вместе с тем, как он рубил длинной саблей то налево, то направо.

Несколько стрел, выпущенных со стен, ударили в конический шлем, кольчугу или застряли в попоне коня. И тот, дико заржав, встал на дыбы, сбрасывая с себя седока.

Но уже в следующий миг ещё несколько всадников выскочило из-за тарана — по мере того, как он отъезжал назад, проёмы между ним и сломанными воротами становились всё шире. Сбив остатки слабого сопротивления с ног, всё новые и новые конные воины начали рассыпаться вдоль стены и узких улочек. Кто-то быстро скрылся из вида за крышами и стенами, а кто-то спешился. И, выбив хлипкие дверцы ударом ноги, тут же нырял внутрь с оружием наголо.

А я почему-то слышал каждый испуганный крик, каждый жалостный стон и каждый предсмертный хрип исходящий изнутри приземистых домиков, внутри которых орудовали эти убийцы и насильники…

Да как вы можете… Как вы смеете… По какому праву вы позволяете себе разрушать то, что мы строили годами⁈ Как вы можете уничтожать то, что мы выстрадали и вырастили⁈ Почему вы считаете, что теперь это ваше⁈ Как вы смеете накладывать свои лапы наших жён и детей⁈

По праву сильного⁈

Хорошо… Сейчас я покажу вам, что такое сила…

Сжав кулаки, я почувствовал в одном из них плавные грани тёплого кристалла.

И непонятно как, но тут же оказался внизу — на одной из улиц, ведущей прямо к воротам. Звон колоколов лился ровно сверху. А прямо на меня во весь опор нёсся один из всадников. И уже замахивался кривой саблей, метя мне в лоб.

Но в прорезях его шлема я успел заметить, как хищный азарт вдруг меняется на удивлённое замешательство. И когда сабля всё-таки свистнула на меня вниз, я схватил её раскалённой добела ладонью. И разорвал, точно бумажную.

Свободной рукой я тут же ухватился за стремя пролетающего коня. И одним движением остановил его, грохнув рядом с собой в слякоть. Дико заржавшее животное покосилось глазом на то, как ударом ноги я сорвал шлем с плеч всадника — вместе с головой.

И тут же оказался у ближайшей сбитой с петель двери — ещё до того, как шлем хлопнулся рядом в стену. И из него выкатилась навсегда удивлённая голова всадника.

Точно такой же удивлённый испуг сейчас был в глазах парня, который оглянулся на меня изнутри теремка. Отбросив от себя девчонку, под юбки которой он пытался забраться, воин потянулся к сабле, висевшей на поясе. Но ещё до того, как он коснулся эфеса, я схватил его за руку и вырвал её из плеча вместе с кольчужным рукавом. И, отбрасывая конечность в сторону, одновременно с этим сжал левой пятернёй нащёчник его шлема, сминая металл вместе с челюстью.

Вырвав часть лица вместе с куском плавленной стали, я стряхнул с руки металл и горелую плоть, пока моя жертва захлёбывалась собственной кровью. И вдруг поймал взгляд сжавшейся в углу светловолосой девчонки. Надо же… Точь-в-точь как Ульяна…

Но она смотрела мимо меня — на улицу. И быстро оглянувшись, я увидел, как в домик заглядывает существо, похожее на то, с которым совсем недавно сражался Пушкарь. И такие же покрытые мелкими шипами тени одна за другой то и дело проносятся позади этой твари по улице — от колокольни в сторону ворот.

—